Слепой для президента - Страница 52

– Не сомневайтесь, справлюсь.

Руднев почувствовал, что генерал не станет противиться, даже если он закурит. И действительно, едва в руках полковника появился портсигар, как хозяин дачи молча сделал разворот и двинулся к дальней стене, к плотно зашторенному огромному окну.

– Да кури, кури…

Полковник закурил, подвинул к себе большую хрустальную пепельницу.

– Значит, так, – сделав круг по гостиной, шеф Руднева вернулся к креслу, в котором сидел полковник.

В генеральских ручищах прятался казавшийся миниатюрным блокнотик. – Как ты, говорил, Аркаша, зовут ассистентку хирурга?

Руднев сделал выдох, такой основательный, что еще немного, и его легкие слиплись бы, – закашлялся.

– Может, по спине постучать? – хозяин дачи потряс огромным кулаком перед лицом полковника, но сомневаться не приходилось: если он и ударит кулаком, то не по спине, а проведет его по кратчайшей траектории.

Руднев испуганно замахал руками:

– Нет-нет, не надо, сейчас само пройдет.

– Я спрашиваю, как зовут ту ассистентку?

Руднев понял, что его экзаменуют.

– Каштанова.

– Каштанова, говоришь? А имя?

– Да-да. Катя Каштанова.

– Ну, и как она тебе, Аркаша?

– Тяжеловато с ней работать.

– За кого она тебя приняла, как ты считаешь?

– А за кого она могла меня принять?" За человека, охраняющего президента.

– Ну что ж, это хорошо, – уже вполне доброжелательно произнес хозяин дачи, переворачивая толстым пальцем маленькую страничку в своем блокнотике. – И как ты думаешь с ней работать дальше?

– Как скажете, так и буду работать.

– Твои предложения?

Руднев пожал плечами и хотел что-то сказать, но его шеф, поднял растопыренную ладонь:

– Молчи, молчи. Опять глупость сморозишь. Молчи и слушай старших. Надо будет вот что сделать, но только в самый последний момент: у этой Каштановой, наверное, есть любовник. Не может же она жить без мужика, правильно я говорю?

– Абсолютно правильно, – согласился полковник Руднев. – Я об этом уже думал.

– Ага, не может, – повторил генерал. – Не бывает таких баб, которые живут без мужиков. Тем более, баба молодая и здоровая. Значит, у нее определенно должен быть любовник.

– Должен быть, – поддакнул Руднев.

– А какие у нее отношения с нашим глубоко почитаемым ведущим хирургом ЦКБ?

– У них прекрасные отношения. Но, думаю, не более того.

– Плохо, плохо – но я так и думал. Если у нее с шефом просто прекрасные отношения, то это еще раз доказывает, что у нее на стороне имеется любовник.

Тут полковник Руднев не выдержал и вставил:

– Да, есть у нее любовник. У меня и фото его имеется. Мы даже сняли, как они трахаются. Я же старался все предусмотреть.

– Вот это уже лучше, это уже ближе к делу. Фотографии траханья с любовником – это хорошо, но только в том случае, если у нее есть муж, а его нет, Аркаша!

– А записи ее телефонных разговоров?

– Можешь засунуть их себе в задницу. Хотя для тебя это тоже неплохо. Но боюсь, придется применять крайние меры. Сколько, кстати, ее ребенку, Аркаша?

– Ее ребенку семь лет. Дочка.

– Это замечательно, – пророкотал опальный генерал и пятерней почесал свою волосатую грудь, а затем спину, при этом сильно выгибаясь, словно бы готовясь стать на мостик. – Вот что я тебе, Аркаша, скажу: ты еще раз должен будешь встретиться с этой Каштановой и провести беседу. Постращай ее, скажи, что она должна быть бдительной и пусть обо всем докладывает тебе.

А вот о встречах с тобой она должна молчать и никому ни слова. Никому, понял? А когда все будет сделано, ее надо моментально убрать. Моментально. А если через ваши встречи докопаются до тебя, то ты ни при чем – железное алиби, Аркаша. Вернее, даже не алиби, а байка, но железная и правдоподобная. Скажешь, мол, занимался ею, этой сучкой Каштановой, но не успел, тебе не дали. Тебя отвлекли, сказали, нечего проверять этих медиков, они уже проверены-перепроверены тысячу раз.

Тебе же такое говорили новые бойцы? Понял?

– Так точно! – по-военному молодцевато ответил Руднев.

– Так… – в маленьком блокнотике перевернулась еще одна страничка.

Полковника Руднева всегда удивляло, как это шеф, такой огромный мужчина с толстенными пальцами и большущими кулаками, умудряется писать в столь миниатюрных блокнотиках, да еще такими микроскопическими буковками, похожими на маковые зернышки.

Вот он сам пишет крупно и размашисто, а шеф – мелко-мелко. И к тому же каждая буковка отделена одна от другой, и если у кого-то зрение неважное, то написанное генералом вполне может восприниматься как шифрограмма или азбука Морзе – точки, тире.

– Плохо, что мы упустили капсулу. Ее надо найти.

Как ты думаешь, кто же все-таки тот мужик, который порешил нашего итальянского гостя?

– Профессионал, – единственное, что мог сказать с достоверностью полковник Руднев.

– То, что профессионал, без тебя, Аркаша, понятно.

Будь он дилетантом, наверняка попался бы, наверняка бы не ушел.

– Может, его наняли бандиты? – с надеждой предположил Руднев.

– Может, все может быть.

– По почерку он не уголовник, – сказал Руднев, – вернее, поубивал он всех так, как обычно делается по заказу уголовников. А вот дальше он вел себя абсолютно непредсказуемо, потому и ушел.

Руднев об исполнителе операции по устранению Иванова составил свое мнение лишь по одной детали – киллер в куртке монтера не тронул женщину.

– А ты, Аркаша, говоришь, что в охране президента лучшие спецы!

Оказывается, нет?

– Он не из наших.

– Откуда, думаешь?

Полковник Руднев закурил еще одну сигарету.